— Да, это задачка, — признал Джикс.

— Так вот, я тут кое-что придумал, — продолжал Майки. — Но ты должен мне помочь. Отвлеки короля, так чтобы я мог улизнуть.

— Не сейчас, — отказался Джикс. — Королевский визирь пропал, и мне нужно его найти.

— Да зачем? Вари — это же такой гад! Если не найдёшь — сделаешь доброе дело. Буду счастлив никогда его больше не видеть.

— Да, но гады — существа скользкие, — возразил Джикс. — Не ждёшь его, а он тут как тут — выполз из-за кустов как раз тогда, когда не надо.

— Потом поищешь. Мне нужна твоя помощь сейчас! — настаивал Майки. — Обещаю — не пожалеешь!

Джикс нехотя согласился и отправился догонять королевский портшез.

— Ваше Превосходительство, — обратился он к монарху. — Нам с вами срочно необходимо обсудить... э... угрозу вашей южной границе со стороны инков!

— Угрозу со стороны инков? — всполошился король. — Почему нас не поставили о ней в известность?

Позади них Майки в это время незаметно растворился в толпе.

Десятью минутами позже Город Душ стал свидетелем необычайного зрелища: на вершине пирамиды воздвиглось некое невероятное существо и прогремело голосом таким могучим, что сотряслись древние камни:

— ЯШ-КУУК-МО!

Все взоры обратились к пирамиде. С её вершины на город взирал ужасный пернатый змей со сверкающими нефритовыми глазами.

— ЯШ-КУУК-МО!

Существо очень походило на Кукулькана, как его изображали на чеканках и мозаиках. Это был самый могущественный из богов майя. Правда, он выглядел немного не так, каким его рисовали художники: у него было несколько лишних глаз на самых неподходящих местах. Но право слово — разве есть на свете художник, способный отобразить истинный лик божества?

Король, которому Джикс всё ещё вешал лапшу на уши насчёт несуществующей угрозы инков, сполз со своего переносного стула и затрясся от страха так, что всё его золото забренчало.

— Нас призывает бог всех стихий!

— ЯШ-КУУК-МО, — вещало божество, — ТЫ ПРОГНЕВИЛ БОГОВ! ТЫ ПЛОХО ОБРАЩАЕШЬСЯ С МОИМИ ПОСЛАНЦАМИ! Я ПРИЗЫВАЮ ТЕБЯ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ НА МОЮ ПИРАМИДУ. НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЖДАТЬ! — И для пущей убедительности бог дохнул огнём.

Трепеща, король полез по ступеням на глазах у всех своих подданных.

— Мы пришли, владыка Кукулькан, — сказал он, добравшись до вершины. — Мы готовы исполнить твою волю.

— ПРЕЖДЕ ВСЕГО, — рявкнул великий пернатый змей, — ТЫ ПРЕКРАТИШЬ ГОВОРИТЬ О СЕБЕ «МЫ». ЭТО ТАК РАЗДРАЖАЕТ! ТЫ ТОЧНО ТАКОЕ ЖЕ «Я», КАК И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ!

— Слушаю, владыка Кукулькан!

— И ТЫ НАЧНЁШЬ ОБРАЩАТЬСЯ С МОИМИ ПОСЛАНЦАМИ С СЕВЕРА С ПОДОБАЮЩИМ ИМ ПОЧТЕНИЕМ И ВНИМАТЬ ТОМУ, ЧТО ОНИ ГОВОРЯТ, НЕ ТО Я ОТДАМ СРЕДИННОЕ ЦАРСТВО В БОЛЕЕ ДОСТОЙНЫЕ РУКИ!

— Слушаю, владыка Кукулькан!

Затем бог обратился ко всему королевству:

— КОРОЛЬ ЯШ-КУУК-МО ПОВЕДЁТ ВАС В БОЙ ПРОТИВ ВОСТОЧНОЙ ВЕДЬМЫ, ПОТОМУ ЧТО Я ЖЕЛАЮ СПАСТИ ЖИВОЙ МИР ОТ УНИЧТОЖЕНИЯ.

— Слушаю, владыка Кукулькан, — твердил король Яш. — Слушаю и повинуюсь, о бог стихий, о бог исцеления, о бог возрождения, о бог...

— ХВАТИТ, ХВАТИТ! — прервал его змей. — А СЕЙЧАС ИДИ И ВЫПОЛНЯЙ МОЮ ВОЛЮ!

Змей взревел, зашипел, завертелся и с громоподобным треском исчез в клубах дыма и пламени.

Божество удалилось. Все взирали на короля в ожидании монаршего волеизъявления, но, похоже, у властителя достало сил лишь на то, чтобы благополучно сползти с пирамиды.

Поскольку глаза всех собравшихся были обращены к королю, никто не заметил паренька, сбегающего с каменных ступеней задней грани пирамиды и старающегося на бегу избавиться от остатков перьев.

Получив божественный нагоняй, король не стал зря тратить время и немедленно приступил к подготовке похода против Восточной Ведьмы. Из опасения, что кто-нибудь в его отсутствие посягнёт на его королевство, он решил забрать с собой всех своих подданных. Ради такого случая даже ревунов сколупнули с городской стены.

— Куда я, — туда и всё моё королевство! — провозгласил король, с натугой произнося «я» вместо привычного «мы».

Поскольку любое количество послесветов можно запихнуть в какое угодно помещение, и при этом вес его не увеличится, властитель приказал всем своим подданным заполнить громадные внутренние пространства «Гинденбурга». В особенности это касалось крылатых рыжеволосых «ангелов» — кто знает, а вдруг им вздумается улепетнуть по дороге? Итак, Город Душ в полном составе пошёл грузиться в дирижабль. Король взял с собой и статую — она была уже закончена. Колосса пришлось установить у лестничного марша выходного трапа — он был так велик, что больше никуда не помещался.

— Пусть мои подданные, всходя на корабль, зрят образ мой во всей его красе и величии! — напыщенно провозгласил властитель.

Король Яш выделил «посланцам Кукулькана» целый храм и взвод гвардейцев для охраны. Ник, однако, чувствовал себя как под домашним арестом. Майки метался из угла в угол; Джикс, чтобы скрыть владевшее им беспокойство, принялся ухаживать за своей внешностью; а от Джонни-О, впавшего в депрессию после ухода Чарли, вообще ничего нельзя было добиться, кроме бесконечного нытья.

«...Толстый Аламо, Троица, Граунд Зеро...»

Слова Чарли врезались в мозг Ника. Можно было, конечно, не обращать на них внимания — мало ли что болтает дух во время перехода! — но Ник знал, что как раз в момент перед вступлением в туннель мысли проясняются, как никогда. Ник не раз видел, как уходят послесветы, но зрелище Чарли, покидающего Междумир, потрясло его до глубины души. Он понимал, что должен бы радоваться — как-никак Ник поставил себе целью освобождение послесветов, застрявших в Междумире, — но уход друга всегда переживается особенно тяжело.

С каждым днём Ник всё больше становился самим собой. Из бесформенной шоколадной лапы постепенно формировались пальцы, на рубашке начали проявляться белые пятна. Мало-помалу Ник возвращался из коричневой тьмы на свет. Вместе с прояснением разума вернулись и чувство ответственности, и сердечная боль, которую он ощущал при мысли об ушедшем Чарли. Быть слабоумным огром, мало что понимающим и испытывающим лишь примитивные поверхностные эмоции, что ни говори, гораздо легче.

То, что Ник получил шифрованное сообщение — если это вообще было сообщение, а не набор бессмысленных слов — сделало его новым неформальным лидером их маленькой группы. Да, когда он в последний раз был на командных позициях? И не упомнишь...

— Король ждёт от богов указаний, где ему искать Мэри Хайтауэр, — сказал Джикс. — Пожалуй, я был бы настроен точно так же, если бы с ним действительно говорил бог. Но я-то знаю, что это не так. — Он выразительно посмотрел на Майки.

Тот ощетинился:

— Ну, чего вылупился? Я заставил его выступить против моей сестрицы. Разве не этого мы добивались? Чего ты от меня ещё хочешь?

— Нам нужно расшифровать то, что сказал Чарли, – проговорил Ник.

— Зачем? — буркнул Джонни. — На кой оно нам? Говорю вам — пусть проклятый шарик мотает, куда хочет, а нам надо остаться здесь и долопать всё, что этот король Я-ж-Каюк-Всему не заберёт с собой!

— Нет, Ник прав, — сказал Джикс. — Нельзя просто оставить без внимания последние слова Чарли. А вдруг они пришли из света? Тогда это волеизъявление богов.

— Не богов, а Бога! — возмутился Джонни. — Я, может, и забыл свою жизнь, но что ходил в воскресную школу — это помню на все сто. Так что точно знаю — есть только один Бог, ну, разве что ты имеешь в виду пресвятую Троицу, но она вроде как бы три в одном и... Эй, послушайте! Наверняка именно это и имел в виду Чарли! Он когда заглянул в свет, увидел там пресвятую Троицу, вот что!

Ник покачал головой.

— Он тогда ещё ничего не мог увидеть. Туннель — что-то наподобие воздушного шлюза. К тому моменту, когда ты что-то разглядишь в его конце, уже поздно кому-либо что-либо говорить.

— Значит, боги имели в виду что-то другое, — сказал Джикс.