Никогда я не видел столько внефазных сразу.
– Эй, старый друг, пойдем с нами танцевать!
На него напрыгнули две юные дамы и мужчина. Как-то Арла и Брун отпустили его, сами все время притворяясь веселыми танцорами. На затемненном пятачке под деревьями Аннерби заметил мерцание вроде линьки у пятнадцатилетнего. Будто все пещерные изображения греха и лени вдруг ожили. Да, воздух был приятно теплым, но он нес запах серы. Да, воздух был приятно теплым, но Хранкнер знал, что это не солнечное тепло. Нет, это был жар от самой земли, уходящий вниз и вниз, как тепло от гниющего тела. Выкопанная здесь глубина стала бы смертельной ловушкой, такой теплой, что плоть спящих сгниет в оболочках.
Аннерби не знал, как этого добились Арла и Брун, но они трое все же оказались на дальнем конце леса. Здесь все еще были толпы под деревьями – но уже не такие маниакальные, как на самом дне. Танцы стали настолько спокойнее, что хоть одежда не рвалась. Лесные феи без боязни садились на куртки, сидели и покачивали цветными кружевами крыльев с ленивым бесстыдством. По всей планете эти создания уже давно сбросили крылья. Пять лет назад Аннерби шел по улицам Принстона после сильных заморозков, и под ногами хрустели тысячи цветных лепестков, крыльев умненьких лесных фей, уже закопавшихся поглубже, чтобы отложить яйца. Эти, ленивые, может быть, видели чуть больше летнего времени жизни, но они обречены… или должны быть обречены.
Трое шагали все выше и выше, выходя на первые кручи склонов кратера. Впереди кольцом огней вдоль всей стены раскинулись виллы Позднего Увядания. Конечно, ни одна из них не была старше десяти лет, но почти все были построены в стиле последнего поколения «зонтик с побрякушкой». Дома были новые, но фамилии и деньги – старые. Почти каждая вилла стояла посреди имения, уходившего вверх по стене кратера. Виллы Раннего Увядания на высоте половины стены были темны, их открытая архитектура уже не годилась. На них уже были заметны блестки снежников. Имение Шерканера было где-то здесь, среди достаточно богатых, чтобы построить защищенный от погодных напастей дом в верхней зоне имения, но слишком дешевых, чтобы построить его заново внизу. Шерканер знал, что даже бухта Калорика не избежит Тьмы Солнца. Для этого нужна ядерная энергия.
Между огнями леса на дне и кольцом имений на стене лежала тень. Лесные феи снялись, поблескивая крылышками, и улетели обратно вниз. Запах серы стал почти не ощутим и не так резок, как чистый холод воздуха. Небо над головой было темным, если не считать звезд и бледного солнечного диска. Это было настоящим – Тьма. Аннерби всмотрелся, пытаясь не замечать огней на дне. И попытался засмеяться.
– Так что, кобберы, вы бы предпочли: честную стычку с врагом или еще один проход через такую толпу?
Арла Андергейт ответила всерьез:
– Я бы, конечно, выбрала толпу. Но это было… очень странно.
– Страшновато, ты хочешь сказать. – Голос Брун прозвучал напряженно.
– Ну, да. Но вы заметили? Из тех кобберов тоже многие боялись. Я не знаю, как сказать… будто они все – мы все – ленивые лесные феи. Когда посмотришь вверх и увидишь Тьму, когда увидишь, что солнце умерло всерьез… ужасно маленькой себя чувствуешь.
– Ага.
Аннерби не знал, что еще добавить. Эти две девчонки – внефазные. И конечно, не провели всю жизнь в понятиях традов. И все же у них то же животное чувство, что и у Хранкнера Аннерби. Занятно.
– Пошли. Станция фуникулера где-то здесь.
41
Большинство домов на среднем уровне были массивными, с каменными и бревенчатыми фронтонами и залами, уходящими в естественные пещеры стен кальдеры. Хранкнер, ожидавший чего-то вроде Дома-на-Холме в южном варианте, был несколько разочарован. Дом был похож на помещение для гостей настоящего имения, и много помещений внутри занимал персонал охраны, теперь удвоенный в связи с присутствием шефа. Аннерби проинформировали, что его драгоценный груз уже успешно доставлен и что его скоро позовут. Арла и Брун получили квитанцию в доставке сержанта, и Хранка провели в не слишком просторную приемную. Он провел там время за чтением уже очень старых журналов.
– Сержант? – В дверях стояла генерал Смит. – Извините за задержку.
На ней был мундир унтер-офицера без знаков различия, очень похожий на тот, который любил носить Струт Гринвел. Фигура ее была почти так же изящна и тонка, как прежде, но жесты несколько окостенели. Хранкнер прошел за ней сквозь охраняемую зону и вверх по широкой деревянной лестнице. – Нам несколько повезло, сержант, что вы поймали Шерка и меня так быстро от вашего открытия.
– Да, мэм. Маршрут организовал Рахнер Тракт. – Лестница бесконечно вилась вверх и вверх между яшмовых стен. – А где дети? – спросил он, не подумав.
Смит ответила не сразу, очевидно, ища в его словах упрек.
– Младшая год назад пошла на службу.
Это он слышал. Очень давно не видел он маленькую Викторию. Она всегда казалась серьезной девчонкой, но с примесью Шерканеровой капризности. Интересно, здесь ли Рапса и малыш Хранк.
Лестница вывела из стены кратера. Наверное, эта часть резиденции существовала в Годы Увядания. Но там, где раньше были двери и патио, теперь на защите от Тьмы стояло трехстворчатое кварцевое окно. Внизу перемигивалась огни города, кружа вокруг горяче-красного озера в центре. В воздухе над водой висел холодный туман и тускло светился от всех этих огней. Генерал закрыла окно шторами, и они подошли туда, где был раньше высокий насест владельца.
Она жестом пригласила Хранка в большую ярко освещенную комнату.
– Хранк! – Шерканер Андерхилл вскочил с набитых подушек, которые заменяли в комнате мебель. Это, конечно, была мебель прежнего владельца. Аннерби не мог себе представить, чтобы такой стиль выбрали генерал или Андерхилл.
Андерхилл неуклюже протопал через комнату – энтузиазм преобладал над ловкостью. На поводке он вел поводыря, и это создание корректировало его курс, терпеливо направляя ко входу.
– Ты разминулся с Рапсой и малышом всего на пару дней, к сожалению. Это уже не те кобберята, которых ты помнишь – им по семнадцать лет! Но генерал не одобрила сложившейся здесь атмосферы и отправила их обратно в Принстон.
Хранкнер увидел, как у него из-за спины генерал мрачно глянула на Шерканера, но от комментариев воздержалась. Она только медленно прошла от окна к окну, закрывая шторы, отгораживаясь от Тьмы. Когда-то эта комната была открытым бельведером, теперь же в ней было полно окон. Все трое уселись, Шерканер был полон новостей о детях, генерал сидела молча. Когда Шерканер пустился в рассказы о последних приключениях Джирлиба и Брента, она сказала:
– Я не думаю, что сержанту настолько интересно слышать о наших детях.
– О нет, я… – начал Аннерби и тут заметил напряженность в лице генерала. – Но я полагаю, что у нас еще много о чем есть поговорить?
Шерканер замялся, потом протянул руку и погладил мех на панцире поводыря. Это создание было большим, наверняка фунтов семьдесят, но вид у него был кроткий и разумный. Почти сразу поводырь замурлыкал.
– Хотелось бы мне, чтобы всех вас можно было так легко ублажить, как Моби. Но ты прав, у нас есть еще о чем поговорить. – Он сунул руку под резной столик – настоящий с виду предмет времен династии Треппен, переживший четыре погружения в глубину какой-то богатой семьи – и извлек один из пластиковых пакетов, привезенный Хранком из Верхней Экватории. Мешочек лег на стол с глухим стуком. Струйки каменной пыли потекли по полированному дереву.
– Я поражена, Хранк! Эта волшебная пыль! Как ты до этого додумался? Сделал небольшой крюк – и вот тебе мешок секретов, который наша внешняя разведка упустила полностью.
– Стой, стой! У тебя получается, будто кто-то провалил свою работу. – Кое-кто может предстать в очень плохом свете, если Хранк все не объяснит. – Это были внешние каналы, но Рахнер Тракт работал со мной на все сто процентов. Это он дал мне тех двух кобберов, что меня сюда привели. И в Верхней Экватории это были его агенты – ты слышала, как это было?