Здесь хватит места для настоящих животных, может, даже летающих котят. Это была скорее мечта, чем воспоминание о времени, которое Чиви провела с мамой и папой на базе перед отлетом с Триленда.
А Томас сказал:
– Я очень рад, что ты меня на это уговорила, Чиви. Я хотел только улучшить безопасность, а ты дала мне настоящее чудо.
Он вздохнул и погладил ее по спине, улыбнувшись.
– Это будет большой парк, Томас, даже по меркам Кенг Хо. Не самый большой, но…
– Но самый лучший.
Томас протянул руку мимо Чиви потрепать Али по плечу.
– Да.
Наверное, самый лучший. Папа всегда был лучшим строителем парков. А сейчас он уже пятнадцать лет был фокусирован на этой специальности. Каждый год из этих пятнадцати рождал новые чудеса. Его бонсай и микропарки были уже лучше самых прекрасных парков Намчена. Даже фокусированные биологи эмергентов теперь были не хуже лучших биологов Кенг Хо, поскольку у них был доступ к библиотеке флота.
А когда кончится Изгнание, когда ты, папа, будешь наконец свободен, вот тогда ты сотворишь настоящие чудеса.
Нау оглядел пустую сверкающую пещеру. Наверное, он представлял себе ландшафты, которые здесь поместятся – саванны, прохладные дождевые леса, альпийские луга. Даже волшебство Али не могло бы создать здесь более одной экосистемы, но есть выбор. Она улыбнулась:
– Как бы тебе понравилось озеро?
– Что?
– Код «влажная вода» в библиотеке проектов. – Чиви подключила скорлупки к библиотеке.
– Ух ты… ты мне об этом не говорила!
На алмазную реальность наложилась одна из схем Али – лесной ландшафт, – но в середине пещеры было озеро, расширявшееся к горизонту, подходящее вдали к горам, которые казались за много километров отсюда. От лесного берега только что отчалила парусная лодка.
Томас лишился дара речи.
– Господи! Это же имение дяди на Северной Лапе! Я там бывал каждое лето!
– Я знаю. Я его взяла из твоей биографии.
– Это прекрасно, Чиви, пусть даже и невозможно.
– Возможно! У нас наверху воды хватает, и здесь будет прекрасное запасное хранилище. – Она махнула вдаль, где расширялось озеро. – Мы чуть прокопаем дальнюю сторону пещеры и запустим озеро прямо из стены. Наберем достаточно обоев для иллюзии реальности.
Это могло и не удасться. Видео обои с разбитых кораблей сильно пострадали от вакуума. Но это неважно. Томас любит ходить в скорлупках, и дальние планы можно просто нарисовать.
– Нет, я не о том. Нельзя устроить настоящее озеро – в микрогравитации. Первое скалотрясение – и оно поползет по стенам.
Чиви просияла широченной улыбкой.
– Вот тут и есть настоящий сюрприз. Я это могу сделать! У нас тысячи сервоклапанов с разбитых кораблей – больше, чем можно использовать на все остальные цели. Мы их поставим у дна озера и наладим управление с помощью сети локализаторов. Очень легко будет гасить волны и держать озеро в рамках.
Томас рассмеялся:
– Чиви, ты действительно любишь стабилизировать то, что по сути не стабильно! Что ж… ты это сделала со скалами, может быть, сделаешь и здесь.
Она пожала плечами:
– Конечно, сделаю. При ограниченной береговой линии я это могу сделать эмергентскими локализаторами.
Томас повернулся к ней, и она увидела, что перед его глазами уже нет изображения. Он вернулся в твердый стерильный мир алмазной пещеры. Но он видел чудо, и она знала, что ему понравилось.
– Это будет чудесно… хотя много нужно ресурсов, и много работы.
Он имел в виду работу не зипхедов. Даже Томас не считал фокусированных людьми.
– Ничему важному это не помешает. Клапаны – металлолом. Локализаторы в избытке. А люди – люди мне должны много услуг.
Чуть позже Нау вывел свою женщину и зипхеда из пещеры. Чиви снова его удивила, и на этот раз еще более зрелищно. И черт побери, это еще одна причина, по которой нужны локализаторы в Хаммерфесте. Люди Рейнольт все еще не проверили устройства до конца, но насколько сложными они могут быть? Ладно, это потом. Чиви сказала, что может сделать озеро даже с эмергентскими локализаторами.
Они прошли через нижние уровни, отвечая на приветствия и взмахи рук эмергентов и бывших людей Кенг Хо. Али Лина оставили возле садового парка, где была его мастерская. Отец Чиви не был заключен в улье Мансарды. Его специализация требовала открытых пространств и живых существ. По крайней мере так Томас Нау представил этот вопрос Чиви. Это было правдоподобно, и это значило, что девушка не будет видеть обычное зрелище работы с фокусированными, а это задержит ее неизбежное сползание к пониманию.
– Ты должна вернуться на базу, Чиви?
– Да, кое-какие поручения. И кое-кого увидеть.
Чиви должна была закончить кое-какие торговые сделки и собрать услуги, которые ей задолжали.
– Ладно. – Он притянул ее к себе и поцеловал на виду у всех в коридоре. Неважно. – Ты отлично справилась, любовь моя!
– Спасибо. – Улыбка у нее была ослепительной. Ей уже больше тридцати, а она все еще удерживает его симпатию. – Увидимся вечером.
Она ушла вверх по центральному стволу, подтягиваясь и переставляя руки быстрее и быстрее, только что не ракетой пролетая мимо людей. Чиви все еще каждый день тренировалась на центрифуге в два g, все еще отрабатывала боевые искусства. Это все, что осталось в ней от влияния матери – по крайней мере внешне. Не приходится сомневаться, что движущая ею энергия была некоторой сублимацией желания угодить матери.
Нау глядел вверх, почти не замечая обходящих его людей – они сами старались не становиться у него на дороге. Фигурка Чиви мелькала в высотах центрального ствола.
Чиви была самой ценной его собственностью после Анне Рейнольт. Но Рейнольт он получил, по сути, в наследство; Чиви Лин Лизолет была его личной победой – талантливой и не-фокусированной, без конца и края работающей на него все эти годы. Владеть ею, манипулировать ею – задача, которая никогда не становилась рутинной. И всегда на краю опасности. У нее была сила и скорость, чтобы убивать голыми руками. Он в первые дни этого не понимал. Но это было еще до того, как он понял ее ценность.
Да, это был его триумф, но Томас Нау был достаточно реалистом, чтобы понимать: ему еще и повезло. Он завладел Чиви в нужном возрасте и в нужном контексте – она была достаточно взрослой, чтобы усвоить глубины культуры Кенг Хо, и при этом достаточно юной, чтобы ее потрясла Бойня Дьема. В первые десять лет Изгнания она проникла в его ложь только три раза.
По губам Нау пробежала тень улыбки. Чиви думала, что это она его изменяет, что она показала ему, как хорошо работают методы свободы. Что ж, в этом она права. В ранние годы разрешить ей подпольную экономику – это было частью его игры с ней, временной слабостью. Но подпольная экономика действительно была эффективной. Даже учебники Кенг Хо утверждали, что свободный рынок в таком замкнутом и ограниченном пространстве бесполезен. И все же год за годом эти коробейники улучшали положение вещей – даже в тех операциях, которые Нау все равно потребовались бы. Так что теперь, когда она заверила его, что люди у нее в долгу и будут усердно работать, создавая парк с озером – Чума его побери, я действительно хочу это озеро! – Томас Нау уже не смеялся в кулак у нее за спиной. Она была права: люди – даже эмергенты – лучше будут работать в парке, потому что они обязаны Чиви услугами, чем потому что Нау – предводитель, обладающий властью выбросить их всех в космос.
Чиви наверху ствола стала крошечной фигуркой. Она повернулась и помахала. Нау помахал в ответ, и она исчезла в одном из боковом туннелей, ведущем к ангару катеров.
Нау еще чуть постоял, глядя вверх и улыбаясь. Чиви научила его силе управляемой свободы. Дядя Алан и клика Наули доверили ему силу фокусированных рабов. А Мигающая? Чем больше удавалось узнать о звезде и ее планете, тем больше росло в нем убеждение, что здесь таится чудо – не сокровища, которых он ожидал, а нечто большее. Биология, физика, дальняя галактическая орбита звездной системы… все это вместе выходило за возможности анализа, дразня его интуицию.