Дом, где жил Калижкан, был когда-то построен для Бодасена, командовавшего гвардией Бессмертных во времена императора Горбена. Беломраморный фасад с четырьмя колоннами украшали статуи. Трехэтажный дом насчитывал более ста комнат. В красиво распланированном саду у маленького озера росли плакучие ивы.

Дом огораживала высокая стена с чугунными воротами. Сопровождавший Ульменету солдат открыл их, и экипаж подъехал к мраморной лестнице у парадного входа. Второй солдат открыл дверцу и помог Ульменете выйти.

— Будьте при мне, пока я не поговорю с королевой, — распорядилась она.

Солдаты коротко, по-военному склонили головы. Присутствие этих рослых плечистых ребят придавало ей уверенности.

Поднявшись по мраморным ступеням, она хотела постучать, но дверь открылась сама. Внутри, в полумраке, стоял человек с капюшоном на голове, и она плохо различала его лицо.

— Чего надо? — со странным выговором спросил он. Ульменета, не ожидавшая столь холодного приема, ощетинилась.

— Я приближенная королевы и нахожусь здесь по ее приглашению. — Привратник, ничего не ответив, отступил, и Ульменета в сопровождении солдат вошла в дом, где было темно из-за плотно задернутых штор. — Где королева? — осведомилась она.

— Наверху… отдыхает, — помолчав, ответил привратник.

— Где ее комнаты?

— Поднимитесь по лестнице и поверните направо.

— Ждите здесь, я скоро спущусь, — сказала Ульменета солдатам.

В доме удушливо пахло духами — казалось, будто этот запах заглушает другой, гораздо более скверный. Ульменета стала подниматься по широкой, застланной красным ковром лестнице. От ее шагов из ковра вылетала пыль, и ей делалось все страшнее. Какое темное, угрюмое место. Она оглянулась. Солдаты стояли внизу, и их доспехи сверкали на солнце, льющемся в открытую дверь. Ободренная этим зрелищем, Ульменета двинулась дальше и наконец, запыхавшись, добралась до верха лестницы. Оттуда шла галерея, увешанная живописными полотнами, в основном пейзажами. Ульменета заметила, что один холст порван, и ей снова стало не по себе. Аксиана не должна здесь оставаться.

Первая из дверей была заперта, но в замке торчал большой ключ. Ульменета со скрипом отворила ее. Внутри у зарешеченного окна сидела Аксиана в голубом атласном платье с белой отделкой. При виде Ульменеты она порывисто бросилась к ней.

— Это ты! Скорее, скорее забери меня из этого ужасного места!

— Где же твои служанки?

— Человек с закрытым лицом отослал их прочь, а меня запер! Слышишь, Ульменета — запер!

Монахиня погладила ее по голове, успокаивая.

— Внизу ждут двое солдат. Я пришло их за твоими вещами.

— Не заботься о вещах. Уйдем отсюда! Ульменета, держа королеву за руку, вышла на галерею и посмотрела вниз. Один солдат прислонился к стене, другой сидел на стуле. Привратник стоял у закрытой теперь двери.

— Королева хочет, чтобы ее платья упаковали и снесли сундуки в карету, — сказала Ульменета, ведя Аксиану к лестнице. Солдаты в ответ даже не шелохнулись.

— Королева останется здесь, — заявил привратник. — Такова воля моего господина.

— Люди, сюда! — вскричала Ульменета, но солдаты не двинулись с места. «Они не слышат меня», — поняла она с ужасом. Аксиана вцепилась ей в руку, шепча:

— Уведи меня, уведи!

Они продолжали спускаться, и Ульменета разглядела, что в горле у стоящего солдата торчит нож, пригвоздивший его к обшитой деревом стене. Тот, что сидел на стуле, тоже был мертв.

— О Небо! Он убил их! — прошептала Аксиана.

— Отведи королеву назад, — приказал человек с закрытым лицом, подойдя к лестнице. Ульменета вынула правую руку из складок своего широкого белого платья, и в ней сверкнул охотничий нож.

— С дороги, — приказала она, но мужчина со смехом двинулся ей навстречу.

— Хочешь напугать меня, женщина? Я чувствую вкус твоего страха. Я насыщаюсь им.

— Отведай-ка этого! — И она метнула нож прямо в горло привратнику. Он пошатнулся, но тут ж выпрямился и вытащил нож. Черная кровь, дымясь, хлынула на его темный камзол. Он попытался сказать что-то, но слова потонули в хрипе и бульканье.

Ульменета ждала, когда он упадет, но он не падал. Аксиана закричала. Ульменета подтолкнула ее обратно по лестнице, а сама обернулась к врагу лицом. Кровь уже стекала ему на штаны, но он продолжал подниматься к ней.

Ульменета поняла, что перед ней демон в человеческом обличье, но не ощутила страха. Это не грозная болезнь, убившая ее мать, не ледяной карниз, с которого сорвался ее муж… Это существо, желавшее причинить зло ее названой Дочери, создано из костей и плоти.

Ульменета чувствовала себя спокойнее, чем когда-либо в жизни, и мыслила ясно.

Демон подходил все ближе и ближе. Ульменета дождалась, когда он поднимет нож, и пнула его в грудь. Он полетел вниз, грохнулся с лестницы и сломал себе шею.

Когда он снова встал со свернутой набок головой, Ульменета не удивилась. Свалившийся капюшон открыл мертвенно-бледное лицо с безгубым ртом и выкаченными кроваво-красными глазами.

— Беги, Аксиана! — крикнула монахиня, но та словно приросла к месту. Ульменета схватила ее за руку и потащила по галерее. Дверь в дальнем конце была заперта, но в ней тоже торчал ключ. Ульменета открыла дверь, втолкнула в проем Аксиану и заперла за собой замок.. С той стороны на дерево обрушился кулак. Он ударил два раза, и дверь треснула.

— Куда теперь? Как нам отсюда выйти? — спрашивала охваченная паникой Аксиана.

Ульменета не знала как. В коридоре, где они оказались, было множество дверей, но она не видела лестницы, по которой они могли бы спуститься. Увлекая за собой королеву, она бросилась в первую же незапертую дверь. Сзади по-прежнему доносились треск и грохот.

Теперь они очутились в большой обшей спальне, где с каждой стороны стояло по десятку кроватей — все пустые. Ульменета, подбежав к окну, распахнула тяжелые шторы. На окне была решетка. В комнату хлынул свет, и она увидела на пыльном полу соломенную куклу и другие брошенные игрушки.

— Пойдем. — Ульменета потащила Аксиану к другой двери и отодвинула засов.

За дверью была еще одна спальня, и в ней жались у дальней стены трое детей. Рыжий мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, с ножиком в руке, загородил собой двух девочек. Он был ужасно худ, с открытыми язвами на костлявых руках. Одна из девочек, на вид его ровесница, тоже худая как щепка, держала наготове деревянную ножку от кровати, и они вдвоем защищали младшую, белокурую девчушку лет четырех.

— Не трогайте, а то убью, — заявила девочка с дубинкой. Другого выхода из комнаты не было.

Сзади скрипнула половица. Человек со сломанной шеей шел к ним, изготовив нож.

Ульменета схватила длинный деревянный брус, служивший засовом, и бросилась с ним на демона. Тот подставил под удар руку выше локтя и кулаком заехал Ульменете по лицу. Она выронила свою дубину, увернулась от ножа и перелезла через кровать. Голова демона болталась на сломанной шее. Он ухватил ее за волосы и повернул так, чтобы лучше видеть.

Рыжий паренек бросился на него с ножом, но демон его отшвырнул. Тогда девочка-худышка огрела его своей деревяшкой по спине. Ульменета, передвигаясь ползком, подобрала брус и с разбегу вогнала его демону в грудь, как таран. Тот отлетел к стене, и девочка сзади проткнула его своей зазубренной палкой насквозь. Ульменета с изумлением смотрела, как он оседает на пол.

В комнате сразу запахло мертвечиной, черви закопошились на теле упавшего. Девочка зажала себе рот.

— Пойдемте отсюда, да поживее, — сказала Ульменета.

Преодолевая отвращение, она взяла нож из руки мертвеца и снова вывела королеву в коридор, на галерею и на лестницу. Парень шел за ней с младшей девочкой на руках.

На втором этаже она увидела очередную запертую дверь, рядом с которой висел на крюке большой ключ. Внутри солнце, падающее из окон, освещало множество маленьких тел, нагроможденных вокруг залитого кровью алтаря. Ульменета застыла в ужасе. Ей самой судьба не даровала ребенка, но ее материнское чувство от этого было не менее сильным, и вид стольких убитых детей наполнил ее горем.