— Мне не нужна вода, Коннавар.

— Откуда вы меня знаете?

— Я знаю многое. Чего ты желаешь?

— Не понимаю.

— Понимаешь прекрасно, — упрекнула она, откладывая сеть. — У каждого человека есть тайное желание. Чего желаешь ты?

Конн пожал плечами.

— Быть счастливым, наверное. Иметь много сыновей и несколько прекрасных дочерей. Прожить до старости и увидеть, как растут мои сыновья и сыновья их сыновей.

Старуха презрительно рассмеялась.

— Ты выбрал самые банальные желания. Это не то, к чему стремится твое сердце, Меч Бури.

— Почему я вас раньше не встречал? Где вы живете?

— Неподалеку. А я тебя видела: видела, как ты плаваешь в озере, ныряешь в быстринах и бегаешь по лесу со своим сводным братом. Ты полон жизни, и жребий ждет тебя. Примешь ли ты его вызов?

— Вы ведьма? — спросил он, помолчав.

— Не ведьма, вот это я тебе точно скажу. Открой мне, чего желаешь.

Сзади что-то шевельнулось, и Конн резко обернулся. Там стояла колдунья риганте Ворна. Она держала перед собой скрещенные руки, словно собиралась отвести удар, но смотрела не на него.

Ворна пристально смотрела на старуху.

— Пойдем со мной, Конн, — велела она. — Не отвечай на ее вопросы.

— Ты боишься назвать свое желание, мальчик? — спросила карга, не обращая внимания на колдунью.

Конн и в самом деле боялся, хотя не знал почему, а страх всегда вызывал у него прилив ярости.

— Я ничего не боюсь.

— Конн! Молчи! — предостерегла его ведьма.

— Скажи! — взвизгнула старуха.

— Я желаю славы! — закричал он.

По поляне пронесся холодный ветер, и что-то вспыхнуло перед глазами юноши. Он отступил на шаг, моргая.

— И ты ее получишь, — прошептал голос в его голове.

— Тебе не следовало говорить, — печально покачала головой Ворна.

Конн потер глаза и взглянул в бледное лицо колдуньи. Ее волосы с проседью спутались, плащ был испачкан и истерт. Она выглядела безумно уставшей.

Конн перевел взгляд на старуху. Та исчезла.

Не было ни плетеного стула, ни рыболовной сети. Только старый трухлявый пень и огромная паутина, сверкающая на солнце капельками росы.

Страх перед сверхъестественным охватил его.

— Кто она такая? — прошептал он, пятясь с маленькой поляны.

— Лучше не называть ее имя. Пойдем, Коннавар. Мы поговорим в безопасности.

Ворна жила в пещере примерно в миле от водопада. Внутри было просторно, на полу лежали толстые ковры, на западной стене висели крепко сколоченные полки. Стояла там узкая кровать, застеленная одеялом из овчины, и два стула, сделанные из вяза. По задней стене тек ручеек, собираясь ниже в озерцо, и через три естественных окна в камне проникал свет, так что солнечные лучи пересекались над головой, как золотые потолочные балки.

Конн слегка нервничал, идя следом за ведьмой. Насколько он знал, ни один мужчина племени не был в доме Ворны-колдуньи. Привыкнув к полумраку, юноша разглядел, что на одних полках стояли кувшины и горшочки, на других лежала аккуратно сложенная одежда. Вокруг ни соринки. В углу стояла метла, а у озерца виднелись два ведра и тряпка. Конн огляделся. Ворна опустилась на стул и спросила:

— А ты чего ожидал? Сушеные человеческие головы? Кости?

— Не знаю уж, чего я ждал, — признался юноша, — но явно не этого.

— Садись, Коннавар. Нам надо поговорить. Ты голоден?

— Нет, — быстро ответил он, не желая выяснять, что может держать ведьма на перекус.

— Женщина, которую ты видел, была духом — или богиней сидов, если желаешь. Слушай меня внимательно, и когда угадаешь, кто она, не называй ее имени. Одно это может принести несчастье. Как ты знаешь, есть три богини смерти. Она одна из них. Порой ее видят в облике старухи, порой — вороны. В мире душ она самая слабая из Старших Духов, однако когда речь идет о делах земных, самая злонравная из всех известных мне существ. Я впервые узнала о ее интересе к тебе, когда увидела ворона над домом Вараконна в ночь твоего рождения. Она вызвала молнию, которая сожгла меч, способный спасти твоего отца. Я видела ее вновь, когда твоя мать сказала Руатайну те ужасные и несправедливые слова. Видишь, Коннавар, она приносит несчастье и разбивает сердца. Когда она рядом, темные дела рождаются там, где прежде были только радость и смех. Знаешь ее имя?

Конн кивнул. Все дети риганте знали о Морригу, приносящей ночные кошмары.

— Но почему вы уверены, что это была она? Ворна вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Я колдунья и умею видеть такие вещи. Тебе не следовало говорить ей о своем заветном желании. У нее есть сила даровать его тебе.

— Что в этом плохого?

— Давным-давно одна женщина молилась ей, прося, чтобы ее полюбил самый красивый человек на свете — богатый, добрый и заботливый. Желание исполнилось. Он полюбил ее, но был уже женат, и братья его супруги приехали в ее хижину и разрезали ее и его на кусочки. Теперь понимаешь?

— Но ведь я просил славы. Нет цены, которую я не заплатил бы за нее.

— Как ты можешь быть таким глупым, Коннавар? — рассердилась Ворна. — Чего стоит земная слава? Кормит ли она семью? Приносит ли мир душе? Слава уходит. Она неверная девка, которая меняет одного молодого человека на другого. Расскажи мне, что тебе известно о Калаванусе.

— Во времена моего дедушки он был великим героем. Могучим воином. Он повел риганте против Морских Волков и убил их короля в поединке. У него был меч, сиявший, как огонь. Этот человек познал славу.

— Да, познал. А потом состарился и одряхлел. И продал свой меч торговцу, чтобы купить еды. Жена оставила его, сыновья забыли о нем. Когда я в последний раз видела его, он плакал в своей хижине и вспоминал дни славы.

— Я не буду, как он, — покачал головой Конн. — И не буду, как Вараконн. Враги не увидят мою спину, и люди не будут оплевывать мое имя. Бануин обещал мне железный меч. Я пойду с ним в битву. Это моя судьба.

— Мне известно кое-что про твою судьбу. Не слишком много, но вполне достаточно, чтобы предупредить: тебе нужна более высокая цель, чем просто слава. Если ты не хочешь стать лишь еще одним воином вроде Калавануса.

— Может, мне этого достаточно, — упрямо возразил он.

— Но недостаточно для твоего народа.

— Моего народа? — удивился Конн.

Ворна помолчала, потом поднялась со стула и подошла к очагу. Свет из окон померк, и она сложила поленья в очаг, однако не зажгла его.

— В прошлом году, — начала колдунья, — оголодавшая стая волков напала на львицу с пятью детенышами. Она яростно сражалась с ними, уводя от своих детей. Львица была готова умереть за них. Ей удалось убить семерых волков, но остальные четыре обошли ее. И когда львица вернулась в свое логово, детеныши были убиты и сожраны. Бесспорно, она заслужила великую славу. Однако чего это стоило? Ее раны не позволяли больше иметь львят. Она была последней из своего рода, простиравшегося к первым дням мира. Думаешь, ее заботило, что она убила семерых волков и храбрость ее непревзойденна?

Ворна сделала странный жест правой рукой. В очаге вспыхнул огонь, отбрасывая пляшущие тени на стены. Со вздохом колдунья встала на ноги и подошла к полкам. Из маленькой коробочки на первой из них она достала золотую цепочку, на которой висел маленький красный опал.

— Подойди ко мне, — велела Ворна.

Конн повиновался. Он чувствовал, как от ее одежды пахнет дымом и совсем чуть-чуть лавандой и мятой. В этот момент страх перед ней навсегда исчез. Конн понял, что Ворна не только ведьма, которую все боятся. Она еще и стареющая женщина, одинокая и несчастная.

Он заглянул ей в глаза.

— Спасибо за помощь.

— Мне не нужна твоя жалость, дитя, — тихо произнесла колдунья и застегнула золотую цепочку у него на шее. — Этот талисман защитит тебя от нее… Покажи мне нож, Коннавар.

Он слегка поморщился. Ворна сказала нож, а не твой нож. Неужели знает?

Конн медленно вытащил клинок из сделанных им самим ножен. Она взяла его тонкими пальцами.