— Не беспокойся, — улыбнулся Коннавар. — Мы постираем ее в пруду. А теперь давай разденем тебя.

Следующие два часа Риамфада испытывал все возрастающую радость. Сначала он боялся, что вода накроет его с головой; Коннавар поддержал его и велел глубоко вдохнуть.

— Воздух в легких будет держать тебя на плаву, а когда приходит время выдохнуть, делай это медленно и быстро вдыхай обратно.

В конце купания Риамфада очень устал, хотя был безмерно счастлив. Юноша научился проплывать небольшие расстояния. Он передвигался собственными усилиями, а Конн плыл рядом.

Новый друг вытащил его из озера, и они погрелись в последних лучах солнышка, высохнув на ветру.

— Это был лучший день в моей жизни, — сказал Риамфада. — И я ошибался. Даже если я никогда не приду сюда, я всегда буду вспоминать его с радостью.

— Ты еще придешь сюда. Не завтра, потому что у меня очень много дел, а послезавтра, если будет хорошая погода, я зайду за тобой.

— Мне все равно, какая будет погода.

— Значит, какая бы ни была погода.

Они вернулись к дому Риамфады, когда начало темнеть. Гариафа и Виокка стояли в дверях, и на их лицах была написана тревога, но, увидев счастливое лицо сына, оба расплылись в улыбке.

— Я плавал, — сообщил юноша отцу. — Правда, Конн?

— Конечно, — подтвердил его друг.

За следующие несколько недель Риамфада научился плавать совсем хорошо. Когда его относили в воду, он переворачивался на спину и плыл к середине пруда. Затекшие и ноющие мышцы плеч расслаблялись в воде, а силы росли с каждым днем. Аппетит становился все лучше и лучше, и выглядел юноша уже не таким истощенным.

— Ты теперь весишь как хороший пони, — сказал однажды Коннавар, когда они перевалили через последний холм.

Риамфада хотел было ответить, но заметил внизу у озера других ребят.

— Отнеси меня назад!

— Почему?

— Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел. Коннавар посадил юношу на траву и опустился рядом.

— Ты мой друг, и такой же смелый, как другие. Если хочешь, я отнесу тебя домой, однако хорошенько подумай.

— Ты не представляешь, каково мне, — сказал Риамфада. — Быть меньше, чем человеком.

— Ты прав, не представляю, зато знаю, что мы оба любим плавать, а в озере достаточно места.

— Ты считаешь меня трусом? — вздохнул молодой ювелир.

— Я ничего не считаю. Дело твое — вернуться или остаться.

Риамфада заглянул в лицо Конна. Тот говорил неправду: он будет разочарован, если придется вернуться. Юноша вздохнул. Что значат несколько минут смущения в жизни, полной стыда?

— Пойдем поплаваем, — проговорил он.

Коннавар поднял его и не посадил на плечи, а понес в руках. Когда они подошли к озеру, из воды вылез высокий парень с глубоко посаженными темными глазами и подошел к ним. Риамфада почувствовал, как напрягся Конн.

— Кто это? — шепотом спросил он.

— Гованнан, сын кузнеца.

Другие ребята тоже вылезли на берег. Гованнан остановился перед ними.

— Ты, должно быть, Риамфада. А меня зовут Гованнан, для друзей — просто Ван. — Юноша протянул руку. Риамфада пожал ее. Сын кузнеца представил всех своих товарищей. Потом поежился. — Холодно стоять, когда вылезешь из воды. Поговорим в озере.

Развернувшись, Гованнан побежал к воде и нырнул. Другие последовали за ним, и все вместе поплыли к водопаду, где они вылезали, забирались на скалу и прыгали обратно в воду.

— Они приветствовали меня, — проговорил Риамфада.

— А почему бы и нет?

— Я заметил, он не разговаривает с тобой.

— Мы не друзья. А теперь пойдем поплаваем. У меня сегодня не слишком много времени. Мы с Крылом идем охотиться. Мама говорит, что на Самайн ей нужно дичи не меньше, чем на шесть пирогов.

— А я не ем мясо, — сообщил Риамфада, когда Конн посадил его на землю.

Тот изумленно поглядел на друга.

— Мясо делает людей сильными, особенно говядина.

— Может быть. Но сначала живое существо умирает, и умирает в страхе и боли.

— Странный ты человек, — рассмеялся Коннавар, однако в смехе не слышалось презрения. — Быть тебе друидом. Говорят, они тоже едят только овощи. Поэтому такие тощие.

Браэфар начинал злиться. Скоро стемнеет, а охотиться один он не любил — боялся, что из подлеска выйдут волки или львы. Наконец он увидел, как из поселка бежит Конн.

— Ты что так долго? — спросил младший брат.

— Не терпится убить кого-нибудь, маленькое Крылышко?

— Мама сказала, что ей нужно не меньше дюжины голубей и как можно больше кроликов.

Конн присел на корточки и погладил черного охотничьего пса, Кавала. Тот ткнулся мордой ему в руку, а потом лизнул в лицо.

— Хочешь лук или пращу? — спросил Коннавар.

— Все равно. Я обоими владею лучше, чем ты.

— Дерзишь, маленький братик. Приятно видеть. Я возьму лук. Мы с Кавалом спугнем пару кроликов.

До заката, когда стемнело и они отправились домой, ребята убили трех кроликов и пять лесных голубей. Браэфар надеялся на большее, но Мирия все равно должна быть довольна.

Переходя первый из мостов, братья услышали взрыв смеха, доносящийся из-за сарая. Браэфар напрягся. Смех звучал заразительно, и он знал, кто смеется. Это была Ариан, и Крыло прекрасно понимал, что она не одна. Хуже того, с мужчиной. Так девушка смеялась, только общаясь с потенциальными поклонниками.

— Нам пора домой, — сказал он.

Конн вручил ему кроликов и зашагал к сараю. Браэфар мрачно потащился за ним.

Вышла луна, и при ее свете Крыло увидел юношу, Касту, стоящего рядом с Ариан. Он прислонился к стене, и его рука лежала на досках чуть-чуть выше плеча девушки. Они тихо разговаривали.

— Что ты делаешь здесь с моей женщиной? — спросил Конн.

Каста едва не подпрыгнул от удивления. Он был на два года старше Конна и хорошо сложен.

— Что значит «твоя женщина»? Ариан никому не принадлежит.

— Она знает, что я попрошу ее руки в Самайн.

— Я еще не дала согласия, — произнесла девушка резче, чем хотела.

— Вот видишь, — сказал Каста. . — Почему бы тебе не оставить нас в покое.

Браэфар поморщился, потом бросил взгляд на Ариан. Ее глаза блестели, и юноша понял, как ее радует мысль о том, что мужчины готовы драться из-за нее. Это было отвратительно.

— Не дерись с ним, Конн, — тихо сказал Браэфар.

— Что?

— Она хочет этого. Только взгляни на нее.

— Не лезь, Крыло, не твое дело. — Конн начал приближаться к противнику.

— У тебя преимущество передо мной, — заметил Каста. — Я работаю на твоего отца, и, если я отлуплю тебя за грубость, он меня уволит.

— Он ни о чем не узнает.

— Рад слышать, — сказал Каста и молниеносно нанес удар Конну в лицо слева. Тот пошатнулся. Последовал удар справа, и кулак со свистом разрезал воздух, поскольку юноша уверялся. Потом он провел апперкот правой Касте в живот и хук слева в челюсть. Противник отступил, потом снова атаковал. Конн опустился на колени, резко поднялся, выбрасывая вперед руку, и сбил Касту с ног. Тот тяжело упал, перекатился и встал па колени. Коннавар не дал ему подняться полностью, нанеся удар справа; противник снова упал. Каста поднялся, не устоял и медленно сполз по стене сарая.

Ариан развернулась и зашагала прочь. Конн последовал за ней.

Стараясь не выронить дичь, которую держал в руках, Браэфар помог Касте встать на ноги.

— Мы только разговаривали, — пробормотал тот. — Она позвала меня сюда. И теперь голова болит, а сын хозяина — мой враг.

— Не враг, — заверил его Браэфар. — Конн не умеет подолгу сердиться. В любом случае ты остался в выигрыше.

— Попробуй объяснить почему, — горько проговорил Каста.

— Он ушел с Ариан. Поверь, от нее одни неприятности.

— Она того стоит. Я бы вынес больше, чем несколько ударов, за один поцелуй.

— Думается мне, в драке у тебя повредились мозги. Ни один человек, который женится на ней, не будет уверен, что он отец ее детей. — Браэфар видел, что юноша пропустил слова мимо ушей.